---проход---
Катрин медленно шла по белоснежному снегу, ведя за собой красавицу Мальту. Сейчас коба была довольно спокойна. Катрин не беспокоилась. И вот Левада. Странно, но никого в леваде не было. Было безлюдно и даже как бы "безлошадно", что даже немного расстроило Кэтрин, но девушка не подавала виду, она просто вела кобылу и все тут! А при чём тут ее настроение?! Так вот, Кэтти доведя Мальту до дверей левады, пустила ее погулять, предварительно открыв дверь и отстегнув чамбур от недоуздка Мэл. И вот кобыла вбежала в леваду, ну а Катя последовала за ней и встав возле ограды, оперевшись на одну из балок, изредка поглядывая на то, что там делает коба, при этом все еще ожидая прихода жеребца и второй девушки.

офф: извините за маленький пост.

----Проход меж денниками----

Ах, свобода... как она прекрасна, но жуть как неудобно в попоне. Ладно, попытаемся отвлечь внимание от пустяков. Было не так уж и холодно, так что шел я шагом. Так сказать, не торопя события. Катя уже была в леваде. Предлог "В", был в прямом значении. Она была внутри. А Мальта пока ликовала и радовалась свободе, Алисия тоже подходила к леваде. Благо, дверь всё еще была открыта, так что, я быстро вошел внутрь. Кобылка была слева от меня, а Катя - справа, что было не суть важно. Мальта вся светилась, от чего и я улыбнулся. Пожалуй, она слишком много чувств выражала, что было достаточно странно. Обычно все кобылки, которых я знал так сильно симпатию не проявляли. Да, Мальта хороша, да и я тоже не промах, прям писаный красавец, да только я же не скачу как сумасшедший. Хотя, может, она слишком эмоциональна кто его знает.
Тем временем, я почувствовал всю прелесть морозца на улице, но вернуться в денник не хотел. Пока я спокойно стоял около входа, повернувшись передом к входу в леваду. Но затем я развернулся и, всхрапнув, поднялся в рысь, мотая головой. Встряхнувшись, я сделал пару кругов с резкими поворотами и одного козла. Никаких дыбов. Затем я остановился, глядя на Катрин, ждал Элис.

Кобылка перестала носиться, заметив Конкорда. Она подбежала к нему и уткнулась ему в гриву. Потом, слегка потянув, она отбежала и понеслась карьером в другой конец левады. Выдавая козлов и резвясь, она обратно подбежала к коню. Давай на перегонки?Кобылка не могла упустить шанс погулять на свежем воздухе, ведь завтра могли начаться тренировки. Мэл уже немного стихла, но всё ещё по-прежнему играла. Топот копыт и радостное ржание заполняли тишину вокруг них. Но тут подошла Катя и предложила им обоим съесть по красному яблочку. Мальта аккуратно взяла яблоко с рук и, съев его, уткнулась мягкой мордочкой в ладошку. Её грива уже не развивалась на ветру, а лишь покачивалась при движениях. Потом она разбежалась и плюхнулась в сугроб, который стоял рядом с девчонками. Он покрыл их снегом. Кобылка тем временем привстала на дыбы и заржала. Там она подбежала к Кэт и лизнула её в лицо. После она побежала и остановилась ждать Конкорда.

---> начало игры.

Неужели переезд кончился? А Форман уж думал, что заблюёт весь трейлер и рядом стоявшего жеребца, который и так недовольно смотрел на мучавшегося от тошноты гнедого. Его всегда укачивало в транспорте, да и вообще все переезды он переносил болезненно, как физически, так и морально. Всегда переживал, нервничал, к этому добавлялась тошнота, слюноотделение и рвота. Как ни странно, сегодня он смог перетерпеть машину и теперь всей душой довольствовался прогукой к леваде, хотя и места были незнакомыми, они его не пугали и не волновали. В сравнении с трейлером всё сейчас казалось коню раем, даже незнакомая местность и бородатый конюх, что спокойно вёл его к просторной леваде. Там уже были и люди, и лошади. Пара из них, видимо, устроила игры. Форман даже немного позавидовал им, ведь он давно не играл, не бегал, ни прыгал. Вся эта рутина с его переездом длилась долго; люди потеряли какие-то его справки, тянули с отправкой, а режим жеребца сбился. Он, кстати, очень пунктуален и тяжело переносит перемены.
Жадно вдыхая особый, незнакомый воздух, Форман понимал, что начинает волноваться. С каждым шагом он всё больше осознавал, как же чужи и не родны ему эти места. Даже играющие лошади его немного стесняли, он пока ещё не думал к ним вообще подходить. Первый шаг ему делать было всегда сложно. Не сказать, что он не общителен, но немного стеснителен - это есть. Впрочем, в его ситуации эта неуверенность в себе была нормальной - он только прибыл.
Его широкий, размашистый шаг захватывал больше пространства, чем коротки ножки человека, поэтому конюх его постоянно тяну назад и тормозил, а плестись клячей Форман не привык - он всегда ходил быстро, не знаю, с чем это связано. Так уж приучился.
Наконец, конюх открыл калитку и ввёл коня внутрь. За хорошее поведение он угостил его жалким кусочком сахарка, но даже такой крупинке кнь был рад по-своему: как-никак, а это скупое угощение грело душу. После трудных долгих часов поездки хотелость теплоты и ласки, особенно понимания. Не столько от сородичей, сколько от человека. Конюх отстегнул чомбур и толкнул коня в плечо, от чего тот сделала несколько неуверенных шагов и снова встал, как столб. Человек удалился...
Гнедой пристально наблюдал за игрой двух лошадей: кобылы и жеребца. Почему-то жеребец сразу вызвал негатвные эмоции, а в Формане проснулась та же дерзость и хамство. Хотелось заявить о себе, показаться главным, расставить всех по местам. Но он во время опомнился и мотнул головой, откидывая странные мысли.
" Да что это со мной? Я что, изверг? Я ведь образован, воспитан общению... Тем более, тут незнакомые дамы. "
Тогда Форман решил заявить о себе, но с хорошей стороны. Он фигурно согнул мускулистую изящную шею и двинулся шагом к серой парочке. Бегать как-то не хотелось, просто не было настроения. Как будто в груди висел холодный булыжник, который мешал двигаться стремительно и быстро. Мысли плавали в голове, словно в каше, такой густой и липкой.
- Здравствуйте. Я тут новый, хочу познакомиться с вами.
Форман как всегда был прямолинеен, конкретен и честен с окружающими. Он никогда не подлизывался, не лизал зад посторонним, а всегда говорил то, что думал, будто бы он был пожизненно пьян и озвучивал в слух даже самые неприличные и пошлые мысли-отзывы о лошадях. Из-за этого лишь единицы держали с ним общение, но сохраняя дистанцию - услышать о себе правду хотелось не каждому.

Форман остановился и разогнул шею. Арабка унеслась далеко, поэтому вряд ли заметит его мускулы и лоснящуюся шкуру, а вот перед серым андалузцем щеголять блестящей шерстью и мускулами как-то было неинтересно. Пока что Форман интересовался только кобылами, хотя и не фанатично...
Гнедой окинул взглядом серого. Он был явным представителем своей породы, тут сомнений не возникало. Наверное, элитная личность... Неизвестно, откуда у Формана возник этот стереотип, но он терпеть не мог андалузцев, фризов и текинцев. Конечно, в них есть своя красота и грация, но он вырос там, где идеалы были иными, поэтому он часто не понимал дамочек, которые гроздьями висли на шеях гривастых "выездюков". Порой свои же стереотипы и предрассудки пугали Формана. Он был одним из немногих, которые могли себя критиковать, контролировать и оценивать свои поступки. Часто он был недоволен собой и грыз (в переносном смысле) себя за некоторые дуратские действия. Вот и сейчас он не понимал, почему так раздражился - никто не желает ему плохого, никто к нему не лезет даже. Стоило перебороть себя - так стало бы легче.
Я Конкорд, а Вас как величать?
- Форман. Натуральный немец... - ответил конь и слегка задумался. Выдержав паузу, он вдруг поспешно продолжил: - Только не думайте, что я хвастаюсь. Просто многие при первом знакомстве посмеиваются и намекают на еврейское происхождение.
Жеребец опустил голову ниже и копнул передней ногой почву. Снег, хотя и притоптанный, хорошо поддался копыту, которое сгребло его в горку. Сразу зазияла в снегу чёрная воронка голой земли. Гнедой тут же закопал этот ужас и обмахнулся длинным чёрным хвостом.
Внимание вновь привлекла серая кобыла, что было неудивительным, ведь Форман был жеребцом. Но он не был машиной для размножения с одной навязчивой идеей, но интерес был здоровым. Конечно, тут были люди и они не позволили бы перейти каке-то рамки. Форман пронаблюдал за арабкой и невольно улыбнулся. Почему-то у него поднялось настроение от её резвых игр.
- А та леди? Она с вами? Как её зовут?
Гнедой с искоркой в глазах посмотрел на серого, так же глуповато-спокойно улыбаясь.

- Очень приятно. Надеюсь, мы подружимся,- Боже, прямо как в детстве - всё как-то по-детски, несерьезно, глупо... Но, не смотря на мои рассужденья, слова мои звучали на полном серьезе. Сейчас мне очень нужен друг. Ведь я совсем недавно восстановился после депрессии. И пусть даже прошло достаточно много времени, а рана еще не зажила и без верного друга затягиваться будет долго.
- А та леди? Она с вами? Как её зовут?
Оглянувшись, я посмотрел на Мальту, я вздохнул. Пожалуй, я немного сочувствовал жеребцу. В какой-то степени, Мальта вызвала у меня не самые хорошие ассоциации и чувства. Она была слишком резка и быстра. Я уж не знаю, как там у кобыл, а у меня такая сильная "симпатия" вызвала... Не то, что бы неприязнь к кобыле, а простое мнение, что она слишком ветрена. Да, кобылки - существа прелестные, но некоторые...
- Зовут это милейшее существо Мальта, - вот это был сарказм - Она не со мной. Благо, нет. Она хороша, но уж слишком навязчива. Но, это только моё мнение. Вы его можете близко к сердцу не брать, - высказавшись, я повернулся к Форману - А что?
Я заметил в глазах жеребца какую-то искорку. Неужто, этот Дон Жуан влюбился? Тогда, я ему не завидую. Но, кто знает, может у них всё сложится хорошо. Раскрытие покажет, так сказать...